Война и песня: что может быть общего? Казалось бы, тяготы и страдания военного времени не оставляют места для веселья. И, тем не менее, песни всегда сопровождали солдата в походе и на привале, а иногда и в бою. Они ярко отражали все события, происходящие на фронте и в тылу, согревали душу, призывали к подвигу. Песни были необходимы человеку как воздух, они не давали черстветь человеческим чувствам. У каждой военной песни своя история, путь и судьба.

Музыкальную рубрику «Песни войны» украсят видеозаписи самобытного театра книги «Корноватка». Библиотечные актеры подготовили фрагмент спектакля «Тихо звезды мерцают» о детях войны. А живое исполнение известных песен военных лет («Катюша», «Журавли», «Синий платочек», и др.) принесет радость и теплые воспоминания.

Фрагмент спектакля «Тихо звезды мерцают». Роли исполняют художественный руководитель театра О.Л. Шишкина и актриса И.А. Смирнова.

«Случайный вальс»

Музыка М. Фрадкина, слова Е. Долматовского (1943 г.)

«Случайный вальс» – ровесник Сталинградской битвы. Он написан в те дни, когда отмечали победу над армией вермахта в городе на Волге. А история легендарной песни очень интересная. В феврале 1942 года поэт Евгений Аронович Долматовский опубликовал в газете Юго-Западного фронта «Красная Армия» стихотворение под названием «Танцы до утра», в котором, в частности, были такие слова:

Говорят, сегодня в школе
Будут танцы до утра.
Хриплый голос радиолы,
Снег, летящий за порог.
Запах пудры невеселый.
Топот валяных сапог.
Танца вечная погоня
Удивительно легка,
И лежит в моей ладони
Незнакомая рука…

Вспоминая об истории создания этого стихотворения, Е.А. Долматовский рассказывал: «Стоит воинской колонне остановиться на ночевку в прифронтовом селе или городке, и вот уже возникают знакомства, и откровенные разговоры, и влюбленность, и все это носит грустный и целомудренный характер; а рано-рано – расставание, отъезд…».

Евгений Аронович отмечал, что в название стихотворения он поместил текст традиционного объявления танцевальных вечеров, которые устраивались в клубе, когда воинские колонны останавливались на ночевку в селе или маленьком прифронтовом городке. Эту надпись, «Танцы до утра», сделанную на клочке бумаги какими-то неуклюжими буквами, поэт увидел где-то на здании школы. Его потрясла тяга людей к радости и счастью, которую не могли убить даже ужасы войны.

Через несколько месяцев, оказавшись в Сталинграде, Е.А. Долматовский прочел стихотворение «Танцы до утра» композитору М.Г. Фрадкину. Марк Григорьевич «на трофейном аккордеоне наиграл вальсовую мелодию, навеянную, как он говорил, этим стихотворением». Однако, поэт понял, что стихотворение надо переписать, ритмически оно с вальсом не совпадало, и на время забыл о нем.

Завершалась Сталинградская операция и для поднятия духа советских войск требовались боевые песни. В тот период Фрадкиным и Долматовским были написаны песни «У нас в Сталинграде», «Колечко» и другие. Годом позже, по личному распоряжению командующего Сталинградским фронтом Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского песня все-таки появляется на свет. В начале 1943 года, после окончания Сталинградской битвы, поэта и композитора пригласили на заседание Военного совета Донского фронта, где им обоим вручили ордена Красной Звезды. Отвечая на вопрос о творческих планах, Е.А. Долматовский рассказал командующему фронтом об идее создания песни на основе стихотворения «Танцы до утра». Присутствовавший там же начальник политического управления фронта Сергей Галаджев предположил, что в результате должно получиться что-то вроде офицерского вальса. Евгению Ароновичу название «Офицерский вальс» понравилось. На следующий день Долматовский и Фрадкин уже были в поезде, который направлялся на север – они ехали в вагоне, выделенном для политуправления. Поезд шел медленно, с остановками. Путь от Сталинграда до Ельца занял семь суток. За это время и была сочинена песня «Офицерский вальс». Михаил Фрадкин играл ее на всех станциях и полустанках бойцам, и вскоре песня обогнала своих создателей и начала жить своей жизнью. Первым вальс исполнил Леонид Утесов.

Первоначально в песне были такие слова:

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на погоне
Незнакомая ваша рука.

Говорят, когда И.В. Сталин прослушал песню, он возмутился: как же хрупкая девушка может достать до плеча высокого сильного советского офицера?! Не понравилось Иосифу Виссарионовичу и название «Офицерский вальс»: офицер должен не танцевать, а воевать. Вот таким образом песня стала называться «Случайный вальс», а «погоны» превратились в «ладони».

С течением времени «Случайный вальс» не потерял популярности и по-прежнему не покидает сцены. Сейчас уже мало кто знает, что за историей его создания – судьба реального человека. По воспоминаниям Е.А. Долматовского, эпизод с танцем, который лег в основу нового стихотворения, рассказал Фрадкину молодой летчик Василий Васильев. Это он пригласил на танец незнакомую девушку по имени Зина, вот и попросил композитора написать песню об этом. Она прозвучала по радио, и Зина прислала туда письмо, да только передать его было уже некому – Васильев погиб…

 «Случайный вальс». Валентина Толкунова

Песня «Валенки», исполняет актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова.

«В землянке»

Музыка К. Листова, слова А. Суркова (1942 г.)

Потребность в лирической и задушевной песне у усталых и измотанных долгими годами войны людей была велика. Сколько же было создано в военные годы песен о любви, разлуке, верности! Они пелись бойцами в землянках, в лесу, у костра. От них становилось теплее и боль разлуки становилась тише. Песне «В землянке» суждено было стать одной из первых лирической песен, рожденной в пламени Великой Отечественной войны.

В ноябре 1941 года корреспондент «Красноармейской правды» Алексей Сурков прибыл в стрелковый полк, который выходил из окружения под Истрой. 27 ноября случился бой. Танковая дивизия гитлеровцев атаковала позиции 258-го полка 9-й гвардейской стрелковой дивизии и отрезала штаб полка в деревне Кашино от батальонов. Всем штабным и корреспондентам пришлось взяться за оружие, и они с честью прошли это боевое крещение. Когда Сурков с бойцами под непрерывным минометным огнем вышел к своим, их огорошили вопросом: «А как вы смогли пройти через поле? Там же все заминировано!».

Для Алексея Суркова эта война была уже четвертой. Хотя он был непризывного возраста, дома оставаться не мог. После выхода из окружения, усталый и промерзший, сидя у железной солдатской печурки, он в письме жене вывел строки: «Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола…». Когда стихотворение было готово, солдат озаглавил его строкой «Тебе – солнышко мое!». Его жена у это время была с дочкой и сыном в эвакуации.

«Возникло стихотворение случайно, – вспоминал впоследствии Алексей Сурков. – Это было шестнадцать «домашних» строк из письма жене, Софье Антоновне. Письмо было написано в конце ноября 1941 года, после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой, когда нам пришлось ночью после тяжелого боя пробираться из окружения. Так бы и остались эти стихи частью письма, если бы уже где-то в феврале 1942 года не приехал… композитор Константин Листов… Он пришел в нашу фронтовую редакцию и стал просить что-нибудь на что можно написать песню. Чего-нибудь не оказалось. И тут я на счастье вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным, что хотя я свою товарищескую совесть и очистил, но песня из этого абсолютно лирического стихотворения не выйдет. Листов побегал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фотографа Савина гитару и под гитару спел новую свою песню «В землянке». …Все свободные от работы «в номер», затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня «вышла». А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя себе на гитаре, спел новую песню. И сразу стало видно, что песня «пойдет», если обыкновенный потребитель музыки запомнил мелодию с первого исполнения».

На этой премьере в редакции газеты был и писатель Евгений Воробьев. Сразу же после того, как «Землянка» была исполнена, он попросил Листова записать ее мелодию. Нотной бумаги под рукой не оказалось и тогда композитор разлиновал обычный лист бумаги и записал мелодию на нем.

Уже через неделю, 25 марта 1942 года, текст песни с нотами был напечатан в газете «Комсомольская правда». Однако публикация эта оказалась едва ли не единственной. Дело в том, что некоторые «блюстители фронтовой нравственности» посчитали строки «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага» упадочническими, разоружающими. Они требовали вычеркнуть их, заменить другими, «отодвинуть» смерть «дальше от окопа». Именно из-за этого весь тираж грампластинок, на которых в августе 1942 года была выпущена «Землянка», уничтожили. Песня была впервые записана на пластинку лишь в 1954 году. Но «Землянка» ушла в народ и ничто не могло помешать ее популярности.

Слух о цензуре тоже разлетелся быстро, и к Алексею Суркову начали приходить довольно эмоциональные письма. Из послания гвардейцев-танкистов: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, – мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти».

Ольга Берггольц еще в годы войны рассказывала историю, свидетелем которой она стала на крейсере «Киров». Офицеры, услышав песню с «улучшенным» текстом по репродуктору, демонстративно выключили его и трижды спели сами с подлинными словами.

Леонид Утесов и Лидия Русланова всегда исполняли «Землянку» на своих фронтовых концертах, несмотря на негласный запрет. Для Руслановой эта песня стала еще и признанием в любви боевому генералу Герою Советского Союза Владимиру Крюкову.

После войны, в 1946 году, Алексей Сурков получил Сталинскую премию первой степени, в том числе и за свои строки «Бьется в тесной печурке огонь…». В мае 1999 года, в деревне Кашино Московской области, ребята из клуба «ИСТОК» города Истры установили памятный знак, на открытии которого присутствовали ветераны 9-ой Гвардейской дивизии и дочь поэта – Наталья Алексеевна Суркова. В Истринском районе проводятся фестивали военной песни, а в городе Дедовске состоялся фестиваль песни и поэзии имени Алексея Суркова «И поет мне в землянке гармонь».

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

Часто последняя строка песни исполняется в варианте «От твоей негасимой любви».

Во время войны в некоторых интерпретациях текст песни выглядел совершенно по-другому. После первых двух куплетов (без изменений) следовали не два, а четыре:

Я любовь, что в душе, как маяк
Пронесу сквозь тоску и бои,
Чтоб увидеть, родная моя,
Мне счастливые слезы твои.
И гармоника, будто в ответ
Песню радостной встречи поет,
Словно ты посылаешь привет,
Словно имя ты шепчешь мое.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
…Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега…
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага…

Песня «Вальс фронтовой медсестры» (музыка Давида Тухманова, слова Владимира Харитонова), исполняет актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова.

«До свиданья, города и хаты»

Музыка М. Блантера, cлова М. Исаковского (1941 г.)

Когда гитлеровцы напали на нашу страну, миллионы советских людей надели солдатские шинели, взялись за оружие. Эшелон за эшелоном везли на фронт новобранцев, оставивших дома жен и детей, чтобы защитить Родину, дать отпор врагу.

В те дни тема «прощания» стала для искусства очень актуальной. Задача, стоявшая перед авторами, была сложной. Столь традиционную для русского песенного фольклора тему нужно было решить принципиально по-новому – без уныния, без тоски-печали, с верой в будущее и надеждой на встречу. Вселить оптимизм в сердце солдата – вот о чем думали многие композиторы и поэты, взявшиеся за перо.

День начала войны 22 июня 1941 года был воскресным. Когда о вероломном нападении фашистских войск узнали сотрудники редакции газеты «Правда», они сразу же поспешили на свои рабочие места. Дело в том, что практически все материалы, запланированные на понедельник и несколько последующих дней, не отвечали внезапно изменившимся обстоятельствам. Надо было немедленно перестраивать всю работу. Кто-то из сотрудников предложил позвонить известному поэту-песеннику М.В. Исаковскому и попросить его написать стихотворение. Михаил Васильевич оказался дома, и на звонок из редакции ответил, что уже работает над произведением и как только оно будет готово, привезет его в редакцию.

Поэт выполнил обещание и принес стихотворение «До свиданья, города и хаты». 29 июня 1941 года газета «Правда» опубликовала стихотворение Михаила Исаковского «Походная песня», начинавшееся словами:

До свиданья, города и хаты,
Нас дорога дальняя зовет.
Молодые смелые ребята,
На заре уходим мы в поход.

Почти сразу к этим стихам была написана музыка, причем одновременно несколькими композиторами. Одним из них был Исаак Осипович Дунаевский. Песня с его мелодией в первые же дни июля была записана и прозвучала по радио в исполнении ансамбля песни и пляски Центрального Дома культуры железнодорожников. Разбившись на бригады, ансамбль, под руководством И.О. Дунаевского, пел «Походную» и другие его песни на вокзалах и призывных пунктах столицы, провожая на фронт воинские эшелоны.

Тогда же, летом 1941 года, Исаак Осипович включил «Походную песню» в один из выпусков боевого киносборника «Победа – за нами!», к которым писал музыку. Пел ее с ансамблем ЦДКЖ киноактер Борис Чирков.

В эти первые военные дни перед солдатами, отправлявшимися на фронт, выступали и артисты хора имени М. Пятницкого, в репертуаре которого была песня, написанная на те же стихи Исаковского композитором Владимиром Захаровым.

«Не могу равнодушно слушать песню «Походная», – вспоминал один из руководителей этого художественного коллектива Петр Михайлович Казьмин. – Эта песня овеяна дыханием первых дней войны… Она всегда напоминает мне затемненные, настороженные московские улицы, окна домов с белыми бумажными полосками на стеклах, военные грузовики с зелеными ветками, вокзалы, заполненные народом. Тут и кадровые части, тут и толпы людей, только что прибывших из деревень, запыленных, небритых, с мешками за плечами. В это время школы были заняты под призывные пункты. Нам нередко приходилось выступать в коридорах школ. Выступали по два, по три раза в день. Из призывных пунктов переезжали на вокзалы, пели:

На заре, девчата, выходите
Комсомольский провожать отряд.
Вы без нас, девчата, не грустите, –
Мы придем с победою назад…

Особой тревогой были заполнены вечера. Света нет. Улицы большого города в темноте. Хорошо, что ночи коротки. Не хотелось вечерами забираться далеко от дома. Не сразу засыпали. Долго обсуждали последние известия с фронта. А на другой день в полдень – снова на вокзалах, на призывных пунктах».

Наибольшую известность и самое широкое распространение в годы войны получила эта композиция на музыку Матвея Исааковича Блантера. Она-то и вошла в песенную антологию военных лет. В последствии композитор вспоминал: «Слова новой песни Михаил Исаковский продиктовал мне по телефону. Я чувствовал, что как воздух нужна песня, которая укрепляла бы веру в нашу победу. И слова Исаковского мне показались именно такими. Несколько часов я не отходил от фортепиано. Вечером, когда музыка была готова, я позвонил Михаилу Васильевичу и спел в трубку «До свиданья, города и хаты». На следующий день я показал новинку своим товарищам в Союзе композиторов. А. Хачатурян, Д. Кабалевский, В. Шебалин и И. Дунаевский меня поддержали».

Впервые ноты, написанные Блантером, были опубликованы в сборнике «В бой за Родину!», выпущенном Воениздатом НКО СССР и Музгизом осенью 1941 года. Тогда же песня «До свиданья, города и хаты» была разучена хором и оркестром под управлением военного дирижера и композитора Семена Александровича Чернецкого. В этом же исполнении она была записана и на грампластинку. Запевал песню солист Большого театра Петр Киричек. Сведения эти сообщила газета «Вечерняя Москва» от 7 октября 1941 года в заметке «Боевые песни в граммофонной записи». Не последнюю роль в успехе блантеровского варианта композиции сыграли ее блестящее исполнение и трактовка Краснознаменным ансамблем под управлением А.В. Александрова. В репертуаре этого коллектива песня «До свиданья, города и хаты» звучит по сей день.

«До свидания, города и хаты». Ансамбль песни и пляски Российской армии имени А. В. Александрова 

Песня «Журавли» (музыка Яна Френкеля, стихи Расула Гамзатова), исполняет актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова.

«Дорога на Берлин»

Муз. М. Фрадкина, сл. Е. Долматовского (1944 г.).

В годы Великой Отечественной войны было написано множество песен. В них отражались как радость Победы, так и горечь утрат. Было немало и сатирических песен, которые поднимали героизм советского воина, показывали его безусловное превосходство над противником. Одна из таких песен, родившихся в годы войны, стала «Дорога на Берлин».

После сокрушительной победы советских войск в битве на Курской дуге, стало ясно, что хребет у фашистского зверя сломан окончательно и бесповоротно. Наши войска с боями покатились дальше на запад. Именно тогда и появилась популярная песня «Дорога на Берлин». Эту необычную композицию мы привыкли слышать в исполнении Леонида Утесова, но ее пели и Марк Бернес, и Иосиф Кобзон.

История песни началась в ноябре 1943 года в белорусском Гомеле, который только что освободили советские войска. Под впечатлением от победы поэт Е.А. Долматовский набросал несколько незатейливых строк. Позже Евгений Аронович вспоминал: «Когда после Курской битвы мы шли на запад, освобождали город за городом, мои товарищи и я обратили внимание на простой факт: покидая город, мы непременно шагали по улице, носящей имя следующего города, который предстояло скоро штурмовать. Это были русские, украинские, белорусские города. В ноябре 1943 года в Гомеле я написал стихотворение «Улицы-дороги», где говорилось о Брянской улице в Орле, Гомельской – в Брянске, Минской – в Гомеле. Стихотворение обрывалось на призыве «Значит, в Минск дорога... Вперед на Минск!».

С боем взяли мы Орел,
Город весь прошли,
Улицы последней
Название прочли:
Брянская улица на запад ведет?
Значит – в Брянск дорога,
Значит – в Брянск дорога.
Вперед!

Под названием «Улочки-дороги» стихотворение было опубликовано в фронтовой газете «Красная Армия». Вскоре композитор М.Г. Фрадкин написал на них задорную боевую музыку и предложил новую композицию Леониду Утесову, в исполнении которого она и звучала по радио до самой Победы, до взятия нашими войсками Берлина. Однако, вскоре оказалось, что текст песни коротковат. Дело в том, что свои стихи Е.А. Долматовский заканчивал призывом идти на Минск. Но в начале июля 1944 года Минск оказался освобожден, и Утесову пришлось подстраиваться под ситуацию.

«Песню «Улицы-дороги» я пел с большим удовольствием, – вспоминал Леонид Осипович, – она всегда имела успех. Одна беда – песня скоро начала стареть. Ведь кончалась она призывом «Вперед, на Минск!». А в июле 1944 года столица Белоруссии была освобождена. Советские воины шли дальше на запад. И я стал прибавлять названия новых городов, взятых нашими войсками, – Брест, Львов, Люблин, Варшава и так далее, а заканчивал словами «На Берлин!». Песня снова стала злободневной. Думаю, что автор не обиделся на меня за это».

Евгений Долматовский позже написал: «Ни в коем случае не отказываясь от авторства, все же обязан признаться, что в песне «Дорога на Берлин» некоторые строки не то, чтоб не мои, но моему перу не принадлежат. Положа руку на сердце, скажу, что даже название песни придумано не мною. И все же если слово «схема» применимо в искусстве, то заявляю, что схема песни – моя...».

Песня «Катюша» (композитор Матвей Блантер, автор слов Михаил Исаковский), исполняют актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова и художественный руководитель театра Ольга Шишкина.

«Синий платочек»

Муз. Е. Петерсбурского (1940–1942 гг.)

Счастливая и необычная судьба у этой песни. Она родилась дважды. В 1940 году в московском саду «Эрмитаж» выступал польский оркестр «Голубой джаз» под управлением Генриха Гольда. Тогда композитор Ежи Петерсбурский исполнил свою новую мелодию, написанную в 1940 году в Минске, в номере гостиницы «Беларусь». После концерта к Петерсбурскому подошел поэт и драматург Яков Галицкий, который выразил свое восхищение творчеством оркестра и предложил написать слова к новой красивой мелодии. Польскому композитору мысль поэта понравилась, и вскоре появилось стихотворение «Синий платочек». Впервые одноименную песню исполнил солист «Голубого джаза» Станислав Ландау, после чего она стала постоянной в репертуаре оркестра. Любопытно, что в Польше к тому времени уже была песня на мелодию Ежи Петерсбурского.

«Синий платочек» пели Изабелла Юрьева и Вадим Козин, но до войны эта песня не получила широкой известности. Но вот началась Великая Отечественная и с песней произошла странная и неожиданная метаморфоза, она обрела как бы второй смысл. Лирическая героиня композиции не просто обещала ждать, не забывать своего друга, но ждать солдата, который обязательно вернется и принесет с собой мир.

В первые же дни войны поэт Борис Ковынев сложил строчки на полюбившуюся мелодию:

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война...

С той поры появилось несколько десятков текстовых версий, но простые строчки «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа» навсегда сохранились в народной памяти. Вот что писал об этих стихах композитор Юрий Бирюков: «Несколько лет назад поэт-песенник Сергей Павлович Красиков, длительное время редактировавший литературно-художественный альманах «Поэзия», рассказал мне, что стихи про «двадцать второе июня», в числе других, принес к нему однажды поэт Борис Ковынев и предложил опубликовать в разделе, составленном из произведений, родившихся в годы Великой Отечественной войны. Он показал при этом вырезку с их публикацией в одной из фронтовых газет, подписанной его фамилией. Однако члены редколлегии сочли эти стихи примитивными и не заслуживающими опубликования в альманахе. Возможно, они были правы. Но эти строки сочинялись оперативно, по горячим следам событий. А главное – были подхвачены и запеты миллионами. Сам Ковынев об этом, наверное, не знал и не догадывался. Во всяком случае, не настаивал на выполнении своей просьбы. Забрал стихи и ушел. К тому времени он был уже довольно пожилым человеком».

Привычный же «Синий платочек» появился в 1942 году, когда песню исполнила К.И. Шульженко. Дело в том, что Клавдия Ивановна обратилась к сотруднику газеты «В решающий бой!» Михаилу Максимову с просьбой изменить слова композиции на более патриотичные. Тогда-то поэт и вставил в текст знаменитые строки о пулеметчике. Однако Политуправление Рабоче-Крестьянской Красной армии посчитало песню «чрезмерно лирической» и выразило свое недовольство по этому поводу. Клавдия Шульженко перестала ее петь, но полюбившийся миллионам советских граждан «Синий платочек» уже навсегда остался в числе лучших военных музыкальных произведений.

В своей книге «Голоса времени» известный поэт А. Сурков писал: «Уже с первых дней войны стало слышно, что рядом с коваными строками «Идет война народная…» в солдатских сердцах теплятся слова песни «Синий платочек».

Непритязательная лирическая песня нашла отклик в сердцах солдат, а для Лидии Руслановой и Клавдии Шульженко стала визитной карточкой.

Даже через много лет после войны Клавдия Шульженко не снимала песню с репертуара, а образ самой певицы с синеньким платочком в руках стал хрестоматийным. В 1976 году, открывая свой юбилейный концерт, семидесятилетняя певица вышла на сцену Колонного зала Дома Союзов, держа в руке синий шелковый платок. Зал встал и стоя аплодировал. Эти овации предназначались не только самой певице, но и песне, прошедшей тяжелейшую войну вместе с солдатами.

Вариант текста в исполнении К. Шульженко из кинофильма «Концерт фронту».

Песня «Синий платочек» (музыка Ежи Петерсбурского, слова Якова Галицкого и Михаила Максимова), исполняет актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова.

«Священная война»

Музыка А.В. Александрова, слова В.И. Лебедева-Кумача (1941 г.)

«Священная война» – из самых знаменитых песен Великой Отечественной войны. Это своеобразный гимн-плач народа, ввязанного в кровопролитье и вынужденного защищать свою Родину от врага.

24 июня 1941 года в газетах «Красная звезда» и «Известия» было опубликовано стихотворение В.И. Лебедева-Кумача «Священная война». Хранящиеся в архиве черновики говорят о том, что Василий Иванович не раз переписывал и дорабатывал отдельные строки и строфы, подчас заменяя целые четверостишия. Окончательно стих сформировался буквально в день нападения Германии на СССР.

Стихотворение прочитал руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии А.В. Александров. Оно произвело на него такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль и сочинил музыку для песни, а на следующий день объявил на репетиции о том, что в репертуар вводится новая композиция «Священная война». Печатать слова и ноты не было времени, поэтому Александров написал их мелом на доске, а певцы и музыканты переписали их в свои тетради. Еще день был отведен на репетицию.

Уже 26 июня 1941 года на Белорусском вокзале одна из групп Краснознаменного ансамбля песни и пляски СССР впервые исполнила «Священную войну». Певцы, взобравшись на импровизированный помост, спели первые строки. Шум вокзала затих, люди слушали великую песню, у многих появились слезы на глазах. По воспоминаниям очевидцев, в тот день ее исполнили пять раз подряд. Так начался славный и долгий путь «Священной войны».

Однако вплоть до 15 октября 1941 года песня широко не исполнялась, так как считалось, что она имеет чрезмерно трагичное звучание. В ней пелось не о скорой победе «малой кровью», а о тяжелой смертной битве. Только с 15 октября 1941 года, когда войска фашистской Германии уже захватили Ржев, Калугу, Калинин и подошли вплотную к Москве, «Священная война» стала ежедневно звучать по всесоюзному радио каждое утро после боя кремлевских курантов. С этого дня композиция стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. Песня приобрела массовую популярность на фронтах и поддерживала боевой дух в войсках, особенно в тяжелых оборонительных боях. Ее пели всюду – на переднем крае, в партизанских отрядах, в тылу.

А.В. Александров в свое время написал: «Я не был никогда военным специалистом, но у меня все же оказалось могучее оружие в руках – песня. Песня так же может разить врага, как и любое оружие!».

«Священная война». Хор Александрова 1942 г.

Песня «Снегири» (музыка Юрия Антонова, стихи Михаила Дудина), исполняет актриса театра книги «Корноватка» Ирина Смирнова.

В подготовке раздела использованы материалы следующих интернет-ресурсов:

• Ведущий образовательный портал России «Инфоурок» (Читать публикацию) 
• 75-летие Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов (г. Екатеринбург) (Читать публикацию)
• Портал «Pikaby» (Читать публикацию)
• Общественная организация «Спасибо деду за Победу!» (Читать публикацию) 
• Электронный журнал Экстернат.РФ (Читать публикацию) 
• Информационное агентство «ТАСС» (Читать публикацию) 
• Образовательный портал «Prodlenka» (Читать публикацию) 
• Портал «Рамблер» (Читать публикацию) 
• Исторический портал «История.рф» (Читать публикацию)